Оловянное солнце, кусочек стеклянного неба
В деревянном проёме иконы, картины, окна...
Исключеньем из правил мир так и не стал, да и не был.
Для Любви неземной всем свобода и правда нужна.
«Замуж уж невтерпёж» исключением в жизни не станет.
И бульон со слезами смешать нужно, кажется всем.
Медальон на груди защитит от беды и ушедших помянет.
Павильон на пути обойти, тёмный он и не нужен совсем.
В жизни женщин бывают особенные «приключенья».
О мужчинах, в первые, мне нечего тут рассказать.
Он искал исключенье своё из всех исключений,
И однажды доверил мне матерью девочки стать.
Есть на свете теперь у меня лишь одно исключенье.
Правил жизненных много, но я дорожу только им.
В день особенный тот перед Богом стою на коленях
И молю – дай ей, Господи, стать исключеньем твоим!
Оловянное солнце, кусочек стеклянного неба
В деревянном проёме иконы, картины, окна...
Исключением мир наш не стал, да, наверно, и не был.
Для рожденья детей Богом женщиной ты из ребра создана.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
